Без общих дефиниций у нас не может быть общей политики. Семинар

02.05.2021


Томас Халлберг
Томас Халлберг

Директор ECAD, Томас Халлберг поделился ценным для России шведским опытом, а так же выразил свои соображения по поводу формирования терминов, их смыслов и утверждения в сознании общества.

«Власть менять смысл слова»

Не для кого не секрет, что с помощью политики можно управлять обществом и наиболее яркий пример такого управления, по мнению Томаса Халлберга, описал в своей книге “1984 год”, небезызвестный Джордж Оруэлл. Превышая свои полномочия, власть предержащие меняют значения слов, вкладывая в них новое содержание. Выгодное для них содержание того или иного термина, здесь и сейчас. И как это описано в романе: “свобода” вдруг становится “несвободой”, “война” вдруг превращается в “мир”, “ложь” становится “истиной” и наоборот. 
Понятия меняются или размываются, оставляя зазоры для искажения их истинного смысла. Так, к примеру, происходит сейчас с термином “злоупотребление”, которое не смотря на закрепленные за ним позиции в конвенции ООН, используется в немного иной форме, но уже с отличным от исходного понятия смыслом.

«От злостного потребления
до простого потребления — один шаг»

Потребление наркотиков и злоупотребление наркотиками — это одни из самых важных понятий о которых постоянно идет речь. Почему же так важно разделение этих двух терминов? По мнению Томаса, если вместо того, чтобы использовать термин “злоупотребление” наркотиками, используется более простой термин “потребление” наркотиков, происходит отхождение от особого смысла выражения. Ведь нужно в первую очередь понимать, что согласно конвенциям ООН, всякое не медицинское потребление наркотических средств, является злоупотреблением. На простом примере — если человек покупает для себя наркотик без назначения врача или если это, так называемая “первая проба”, всё равно речь идет о злоупотреблении потому что это незаконное, неправильное потребление наркотиков. А следовательно можно сделать вывод, что отхождение от острых формулировок типа “злостного потребления” — это попытки очередной раз сгладить углы и размыть понятия принятые в конвенции ООН. И скорее всего делается это “заинтересованной” стороной.

Заинтересованные стороны, помимо смягчения резких понятий, которые называют вещи своими именами, так же стараются внедрить в сознание общества и свои, особые термины и их смыслы. Так происходит сейчас осознание обществом словосочетания “уменьшение вреда”.

«Уничтожим вред вредом!»

По словам Томаса, “Само выражение “Уменьшение вреда”, это то выражение, от которого хотелось бы по возможности отойти, отказаться, так как оно само по себе расплывчатое и неясное”. Естественно, что ни кто не будет возражать против того, чтобы снизить вредоносные последствия какого-либо действия. Но для начала нужно понять, какой же смысл вкладывают в него сами сторонники данного понятия. Итак: 
1. Немецкий опыт тестирования таблеток “экстази”. Данное психотропное вещество изымается у молодежи на дискотеках, а затем тестируется, для того, чтобы показать молодым людям, что они вместе с этими препаратами в себя вводят. Но в дальнейшем эти таблетки снова возвращаются подросткам.

2. Программа по раздаче стерильных шприцов. 
3. Создание “инъекционных кабинетов”, в которых наркоман может ввести себе наркотик в санитарных условиях, чтобы избежать инфицирования. 
4. А так же программы относительно метадона, субутекса и так далее. 
Но при этом очень странно то, что ни какие центры или лечебницы, которые помогают вылечиться от наркозависимости, не включены в понятие “уменьшение вреда”. И сейчас гораздо чаще имеет место обратный результат таких программ, то есть еще большее распространение наркомании.

В продолжение темы смягчения резких терминов и подмены понятий, Томас завел речь о ныне “актуальном” разделении наркотических средств на “легкие” и “тяжелые”

«Сами грешны»

“Часто, даже мы сами, в своих докладах и статьях говорим: “так называемые, легкие наркотики”, или “легкие, в кавычках, наркотики” — заметил Томас Халлберг, начиная речь о недопустимости разделения наркотиков. Используя такие понятия, происходит хоть и небольшой, но всё-таки шаг в сторону тех, кто навязывает данные понятия. Таким образом Томас предложил называть вещи своими именами. Если речь идет о “героине”, то так и говорить — “героин”, а имея в виду “каннабис”, употреблять именно слово “каннабис”.

То же относится и к определению “наркотиков для развлечения”.

«party time»

В Швеции и в других странах Европы, по словам Томаса, довольно распространенным фактом является употребление понятия “наркотики для вечеринки”. Но если в разговоре о наркотиках позволять себе такие термины, то это просто не серьезно. Понятно, что определенные виды наркотиков, молодежь потребляет, чтобы достичь приподнятого настроения. Соответственно при упоминании данных наркотических средств некоторые пытаются сместить акцент, говоря “Ну, эти наркотики принимают просто для того, чтобы всем было весело вместе”. Хотя, что “кокаин”, что “амфетамин”, принимаются как на светской вечеринке, так и в трущобах. Соответственно, таких определений, которые делают восприятие легкомысленным, лучше всего избегать. Нужно так же заметить, что и сам термин “экстази”, неверный. На самом деле это психотропное вещество обозначается как МДМА. Но название МДМА, это что-то скучное, а вот “экстази” — это уже что-то более интересное.

«Сам себе Ай-болит»

Ещё одни термин, который получил достаточно широкое распространение, в Швеции, это «самолечение», то есть прием наркотиков с целью избавиться от недуга, но без назначения врача. На живом примере это происходит примерно так: человек почувствовал себя плохо, но к доктору не попал или вовсе не захотел идти и обратился к соседу за помощью, а тот ему дал какие-то таблетки или антибиотики. То же можно сказать и о тех, кто нелегально потребляет субутекс, прикрывая это тем, что занимается «самолечением». Ну а здесь уже рукой подать до философских размышлений о том, что наркоманы — люди несчастные, находящиеся под тяжелым прессом и поэтому, почему бы им не позволить потреблять эти препараты. И здесь так же мы наблюдаем замаскированную, но достаточно мощную атаку против содержания и духа конвенции ООН.

«Смерть наркомана или смерть от наркомана»

Томас Халлберг отметил, что тема “Наркотики и смертность” затрагивает его больше всего. Следует напомнить, что со своим выступлением, полностью посвященным этой теме он выступал на осеннем семинаре ECAD “Наркотики и смерть”. Томас заметил, что к сожалению, нет общих дефиниций по поводу того, что же в действительности следует понимать под тем, что такое смерть связанная с наркотиками. В некоторых странах используются близкие понятия, но единого термина не выведено. По словам Томаса, о формировании данного понятия и соответствующего ему смысла, можно говорить только в рамках достаточно обширного семинара. Само определение заслуживает тщательной работы и составления целого списка того, что необходимо относить к данному понятию. Здесь Томас привел пример из жизни, когда молодой человек, разозлившийся на охранника, который его не пустил на дискотеку, пришел со своими друзьями и поджег здание, где эта дискотека проводилась. Погибло несколько десятков человек. Вопрос — нужно ли относить эти смерти к смертям от наркотиков?

«Найди отличия»

Один из наиболее интересных примеров, которые приводил Томас Халлберг в своем докладе, оказался случай недопонимания или скрытой подмены понятий при его выступлении перед Евро комиссией. Доклад назывался, “Рестриктивная антинаркотическая политика — лучше либеральной”. В частности, речь шла о том, на сколько важно выработать общую терминологию, говорить на одном языке. Уже после, по электронной почте в новостной рассылке, которую делали приверженцы противоположных взглядов, было получено письмо, где было написано, что на семинаре, перед Евро комиссией, Томас Халлберг сказал, что репрессивная антинаркотическая политика лучше либеральной. В данном случае они подменили слово “рестриктивный”, на слово “репрессивный”. “Я обратился к Оксфордскому словарю”, — говорит Томас, — “а затем написал ответное письмо, где сказал, что моя речь существует и в письменной форме, где я говорил не о “репрессивной”, а о “рестриктивной” политике. И выписал им определения: 

“Репрессивный” — подавляющий, авторитарный, деспотичный, тиранический, диктаторский, автократический, тоталитарный, не демократичный. 

“Рестриктивный” — ограничение, лимит, сдерживание, контроль”. 

Через некоторое время пришел ответ, где он апонент писал, — “Ну что ж, может быть наши позиции стоят не так далеко друг от друга”. 

И в завершение своего доклада, Томас Халлберг отметил, что по его мнению, то что касается терминов “уменьшения вреда”, очень важно иметь в напечатанной форме определение того, что под этим понимают сторонники данной политики.

Именно это он отразил на последних слайдах своей презентации.

по материалам сайта «Журнал «Санкт-Петербургский университет»»  //  спецвыпуск от 18 мая 2007 года