До сих пор в нашем исследовании рассматривались те элементы глубинной психологии, архетипические модели, которые стоят за потреблением наркотиков. Мы исходим из того, что не оцениваем наркотик как хороший или плохой, поскольку эти категории следует применять к отношению индивидуума к выбранному им наркотику. И все же, мы осознаем, что такое обсуждение наркотиков является чем-то вроде интеллектуальных спекуляций. Нашей основной целью было не описание отдельных веществ, а исследование психических тем, возникающих вокруг наркотиков, и архетипических ожиданий, проецируемых на них. Если выйти за пределы этих интеллектуальный построений, то следует признать, что термин «наркотик» относиться к веществам, совершенно различным по своему воздействию и почти не поддающимся классификации. На один и тот же наркотик у разных людей может быть различная реакция. Классическим примером тому является алкоголь, который может заставить одного человека впасть в депрессию, а другого — в эйфорию.
(далее…)
Прежде всего возникает вопрос, являются ли два обсуждаемых типа посвящения — «обращенное» и «отрицательное» — в сущности идентичными в своей архетипической основе. В обоих случаях это посвящение, ведущее вниз, к низшей форме жизни или к «нежизни», или к темноте—это посвящение в духе нашего времени. Как говорил Юнг, старые боги скорее подавленны, чем искоренены, они превратились в болезни и психические инфекции. Ницшеанское «Бог умер» предвещало падение позитивной религии, особенно христианства. Но зато божества смерти набрали силу, что стало очевидным не столько из неосатанинских культов, сколько из-за непрямых, но шокирующих последствий деструктивных идеологий. Осмелимся предположить, что смерть Бога привела к торжеству божества смерти. С этой точки зрения, ритуалы, на самом деле не исчезнувшие, действуют здесь только в теневой форме, а посвящение находится в услужении у божества преисподней.
(далее…)
Первые годы работы в наркологии я обучалась терапии зависимостей у американских коллег. Мне не очень импонировало их стремление к упрощению и строгой систематизации. Для них основной прием в терапии зависимости — это проработка патологических защитных механизмов. Выглядит это следующим образом. Механизмы тщательно проклассифицированы, каждый специалист снабжен табличкой с названием соответствующей патологической защиты, сведениями о формах ее проявления и способах вербальной проработки. Остается только выполнить действия сообразно инструкции. Для этого они (специалисты) активно используют конфронтацию, а возникающее при подобных интервенциях возмущение клиента интерпретируют как сопротивление лечению. И вторично подвергают зависимого конфронтации. А ведь клиенту в этот момент очень больно. И не всегда удается убедить, что эта боль обусловлена реакцией болезни на терапевтическое вмешательство. Болит душа, мучительным переживаниям подвергается человек, а не абстрактная «зависимость». Поддержка и контейнирование не предусмотрены — за этими вещами клиент направляется в группу самоподдержки. У них ведь наркозависимый никуда не уйдет, он связан страховкой, т.е. финансовыми обязательствами, с одной стороны, и обязательным, юридически контролируемым посещением группы самоподдержки — с другой стороны.
(далее…)
Про взрослую часть личности наркомана много не скажешь, Эго подавленно иррациональными силами, находится у них в подчинении. Все, что разрешается репрессированному Эго — рационализировать, как я уже говорила.
Впервые я повстречал Карло летом 1975 г., когда он обратился в Цюрихскую клинику, где я работал. Несмотря на свою занятость, его отец сопровождал сына. Мать Карло, не имея никакой работы и хлопот по хозяйству, зная, что не увидит Карло довольно долго, все же осталась в Италии.
(далее…)
