Анискин — друг наркомана

25.05.2022

Направление на лечение теперь можно получить прямо в отделении милиции

С того момента, как у человека возникает наркозависимость, начинается его краткий полет то ли вниз, то ли куда-то вбок. Потому что он пропадает из жизни, и его судьбой почти никто не интересуется. И всплывает этот человек только иногда — в сводке преступлений за день и за год, в цифре новых случаев ВИЧ и туберкулеза. Все согласны, что наркозависимым надо оказывать помощь не за пять минут до их смерти.

Но как их найти? Наркологи и инфекционисты не будут ходить по аптекам и притонам, а сами наркоманы в больницу не придут. И вот для того, чтобы свести специалистов и пациентов, в восьми городах России начала действовать «Схема направления наркопотребителей за лечебно-профилактической помощью». Суть ее состоит в том, чтобы предложить наркозависимому человеку помощь в тот момент, когда его… задержали сотрудники милиции.

— Подобные схемы сегодня действуют во многих странах мира, хотя и называются по-разному,— говорит Михаил Голиченко, ведущий специалист по правовым вопросам Представительства Управления по наркотикам и преступности (УНП) ООН в РФ.

— Полиция заключает соглашение с организацией, помогающей наркозависимым, и та выделяет своих консультантов для работы в полицейских участках. Допустим, полицейские задержали за кражу человека, и выясняется, что он употребляет наркотики. Тогда они приглашают консультанта, и тот разговаривает с задержанным и выясняет, в чем тот нуждается. Нет, в его задачу не входит помочь уйти от ответственности. Все правовые процедуры как шли, так и идут. Просто консультант пользуется случаем убедить человека обратиться к врачам. Он выясняет, не надо ли ему пройти обследование на ВИЧ и туберкулез, есть ли у него документы и жилье, знает ли он, где можно лечиться от наркозависимости. И дальше начинает заниматься его судьбой. И если человек в результате такой работы перестает употреблять наркотики, то он перестает и совершать ради них преступления…

Впервые «Схема» была опробована в середине 80-х годов в полицейских участках Англии и Уэльса. Выяснилось, что наиболее эффективно она работает в отношении наиболее «тяжелых» наркозависимых (тех, кто употребляет опиаты и совершает кражи). В результате 67% клиентов «Схемы» стали реже задерживаться полицией, уровень карманных краж снизился на 50%, на две трети — совершение краж со взломом, мошенничества и уличных грабежей. Было выявлено и снижение потребления наркотиков. Так что сегодня в Англии телефоны консультантов написаны даже на потолке в камерах полицейских участков. И когда УНП ООН предложило внедрить «Схему» в нескольких российских городах, горячее всего эту идею поддержали именно наши местные УВД.

«40 лет дураку, а не знаю, что такое работа»

Первым городом, в котором начала работать «Схема», стал Воронеж. Потому что Воронежская область — лидер по числу наркозависимых в ЦФО: 420 человек на 100 тысяч населения против среднего показателя 153,38.

А 10 лет назад в Воронеже начал работать один из первых в России проектов снижения вреда и обмен шприцев. И то, и другое организовала врач-инфекционист Ольга Блинова, директор организации «Центр АнтиСПИД». Офис «АнтиСПИДа» занимает всего пару комнат в бывшем Доме колхозника. Тесновато, занятные кривые коридоры, зато близко от центра и рынка. Я слышу, как за стенкой что-то шумно обсуждают девчонки, пришедшие за презервативами и шприцами.

— Когда мы начали обмен шприцев, сразу возникли проблемы с милицией,— говорит Ольга Блинова.

— Сотрудники стали подходить, мешать. Мы начали проводить с ними тренинги и постепенно смогли объяснить, почему и зачем надо работать с наркопотребителями. После этого у нас начались партнерские отношения. А в 2005 году в Воронеж приехали представители УНП ООН и рассказали о «Схеме». И сегодня ее уже поддерживает руководство ГУВД по Воронежской области, а курирует замначальника ГУВД, начальник криминальной милиции генерал-майор милиции Анатолий Якунин…

Объяснить мне механизм своей работы на пальцах берется консультант Виктор Образцов. Консультант — один из центральных персонажей «Схемы». От его умения говорить с задержанным зависит, куда человек потом отправится из отделения — обратно, на улицу, или к врачам:

— За время работы «Схемы» из милиции нам направили более 880 человек, которых задержали по административной статье — за хулиганку или употребление наркотиков. То есть по тем статьям, по которым человека штрафуют и отпускают. Выглядит все так: по звонку из отделения выезжает наш консультант, который анкетирует задержанного. С помощью этой анкеты мы выясняем его проблемы с законом и здоровьем. И в мою задачу как консультанта входит: дать ему направления к «доверенным», конкретным врачам — к психологу, наркологу, в СПИД-центр, в тубдиспансер — и замкнуть его на себя. То есть обменяться с ним телефонами, звонить, спрашивать, дошел ли он до врача, и если надо, пойти к врачу вместе с ним…

Конечно, все не так просто. В милиции должны убедить задержанного, что консультант — это не милицейский стукач. Задержанные часто не хотят ни с кем разговаривать, а хотят побыстрее уйти, потому что у них ломка. Потом они теряют мобильные, меняют место жительства. Но если человек соглашается на помощь, то он остается в «Схеме» на много месяцев. Он останется там столько времени, сколько потребуется для его мотивации — на лечение, на учебу, на изменение всей жизни. На это может уйти и до года. Но оно того стоит.

…Ближе к полудню в «АнтиСПИД» начинают идти клиенты «Схемы». Один из них, Владимир, подсаживается к столу и лирично начинает:

— Повязали меня на точке… В смысле,— поправляется он,— задержали около палатки с маком (в Воронеже 97% наркопотребителей сидят на отраве, которую готовят из кулинарного мака и растворителя.— А.К.), забрали в отдел. Не первый раз забрали, конечно. Но раньше было по-всякому: или сразу отпускали, или… ну, договаривались. А тут вдруг предложили поговорить с человеком. Приехал парень, Андрей. Рассказал, что есть такой «АнтиСПИД», что есть реабилитация, какая и где. Оставил визитку. Но мне тогда было не надо… А потом наступил край… О суициде уже думал. И позвонил Андрею. Поехал с ним к наркологу, от него — в ребцентр. С тех пор я восемь месяцев выздоравливаю. Хожу в группу «Анонимные наркоманы». Милиция больше не задерживала.

— А до этого как было?

— О, до этого! 14 лет употребления. Три условных срока. На лечение не знал, куда идти, с чего начать. Он смотрит на меня и очень серьезно спрашивает:

— Вы, наверно, «жести» хотите? А нет ее. Не знаю, что такого особого рассказать. Другой клиент «Схемы» — Роман, мужчина суровый, немногословный. На вид лет 40. В пару слов он умудряется впихнуть десяток событий.

— Задержали за хулиганку. Но вообще-то я в очереди у ларька стоял, за маком. В отделении мне сказали: «Сейчас пообщаешься». А какое мне сейчас общение? Меня ломает. Парень приехал, выписал направления. И я пришел в «АнтиСПИД». После этого прошел детокс, пошел на реабилитацию. Не сразу, конечно, в очереди постоять пришлось. И теперь я не употребляю 5 месяцев. Такого со мной никогда не было,— сам себе удивляется Роман.— Я же до этого все время сидел. На свободе по 20–30 дней…

Но, решив проблему с наркотиками, человек оказывается перед другой — а на что жить? Поэтому два года назад в «АнтиСПИДе» стали помогать с восстановлением документов и трудоустройством.

— На работу нас не берут,— кивает суровый Роман.— Основная же масса никогда не работала. Мне вот 40 лет, дураку, трудовой книжки нет, я не знаю, что такое работа. Есть желание. А никуда не устроишься…

«А люди-то скатываются в никуда…»

Дороги в Воронеже — это что-то. Я сначала удивлялась, почему наш водитель петляет как заяц. Обстреливают нас, может, незаметно? А это, оказывается, мы вырезанные квадраты асфальта объезжаем. Вырезали их, а заливать не стали.

А мы с Ольгой Блиновой едем по этим шахматам в уголовный розыск.

— Вот мы говорим: мотивация,— вдруг замечает Ольга Гурьевна.

— Это, конечно, здорово. Только многое зависит не только от людей, но и от того, что мы можем предложить. А предложить мы можем только наркодиспансер. Но две трети имеют тяжелую степень зависимости. Им нужна стационарная помощь. А у нас нет стационара, и на весь город — всего 6 коек под реабилитацию. Есть 2-этажное здание под ребцентр, так его достроить никак не могут. Приходится предлагать пройти реабилитацию в соседней, Липецкой области.

— У вас непривычная для России работа.

— Тяжело быть первопроходцами. Была негативная реакция, и на «Схему» в том числе.

— Да?! А что ваши оппоненты предлагают?

— Да разве у нас предлагают? Закрыть, запретить — что же еще?.. Тем временем доезжаем до уголовного розыска. Здесь нас ждет — ух и должность у человека — замначальника ОРЧ-2 криминальной милиции по линии уголовного розыска ГУВД по Воронежской области майор Николай Архипов. «Ликвидацию» смотрели? Вот — Машков в роли Гоцмана. И даже лучше, потому что настоящий. Таких, как он, сейчас в милиции больше нет: милиционер в четвертом поколении, прадед в охранке еще служил.

— Какая нам от этого выгода? — мне кажется, он устал объяснять очевидные вещи.

— У людей, употребляющих наркотики, быстро начинаются проблемы с милицией. Человеку нужно колоться, нужны деньги. Работы он лишился. За 2007–2009 годы мы задержали и направили в «АнтиСПИД» 797 наркопотребителей. Из них были ранее осуждены за кражу 36%, приобретение и хранение наркотиков — 9,5%, грабеж — 9,1%. Если мы направим к консультанту 500 человек и хотя бы 20 откажутся от употребления, это означает, что они не будут совершать преступления.

— А как часто ваши сотрудники звонят консультанту? Ежедневно?

— По нескольку раз на дню! Схема взаимовыгодная. Нам — профилактика рецидивной преступности. Ольга Гурьевна получает возможность провести профилактику ВИЧ и туберкулеза. А наркопотребителям — помощь. Общество от них отвернулось, их все футболят. Ведь когда ты хочешь вернуться в нормальное общество, это трудно сделать в таком состоянии. А люди же скатываются в никуда…

СПРАВКА «МК» В Англии тестированию подвергаются все задержанные за хищение, причем только на наркотики класса А: крэк, кокаин, героин. Если результат теста положительный, то человек будет беседовать с консультантом. За отказ — 30 суток ареста или штраф. Но на приговор это не повлияет: это просто характеристика личности. Консультант ведет задержанного до вынесения приговора, почему английскую «Схему» взяли за образец для России.

«Даже врачи ничего про реабилитацию не говорят»

— В Англии посчитали, что дешевле содержать одного консультанта, чем штат полицейских,— говорит Константин Малышев, директор пермской общественной организации «Антинаркотические программы».

— Уникальность «Схемы» состоит в том, что это тот третий, кто соединяет тех, кто лечит, и тех, кто сажает…

Сегодня «Схема» уже действует в Воронеже, Иркутске, Челябинске, Братске, Казани, Ангарске, Подольске и Перми. Пермской «Схеме» всего полгода. Проблемы в этом городе такие же, как и по всей стране. Во-первых, закрытая наркосцена. Еще года три назад аптекари нажимали тревожную кнопку, если кто-то покупал шприцы, и тут же дежурил милиционер. В результате доступа к наркопотребителям сегодня нет почти ни у кого. Во-вторых, вариантов реабилитации — тоже не пруды.

— Выбора не так много,— говорит Константин Павлович.

— Христианских центров… сейчас посчитаю… 7 штук одной церкви и 5 — другой. Не считая непонятных. Православных нет. А от государства — три палаты по 4 койки в амбулаторном отделении наркодиспансера. Есть еще частный ребцентр — 15 тысяч в месяц. Но если у человека нет денег, а христианские центры не помогают, нам предложить больше нечего…

В комнатке Дома творчества с колоннами и видом на Каму — это офис «Антинаркотических программ» — Константин Малышев показывает мне базу данных клиентов «Схемы». Сверху вниз мелькает: гепатит С — гепатит С-ВИЧ-ВИЧ-туберкулез-туберкулез- ВИЧВИЧгепСтубтубтуб…

— Наркопотребителей у нас обычно задерживают с небольшими кражами,— рассказывает консультант Антон Щепин.

— Они специально так рассчитывают сумму, чтобы не попасть под уголовную статью, а потом сдают краденое в палатки. Вот один из наших клиентов — Андрей. Украл банку шпрот. До этого он уже был дважды судим за кражи. Мы поговорили с Андреем, и оказалось, что он давно устал так жить. Но парадокс в том, что они ходят толпами, тысячами, но что делать — не знают. Спроси в лоб: «Что думаешь делать?» Он не знает ни о чем. Даже врачи с ними про реабилитацию не говорят.

Мы с этим Андреем тогда обсудили все возможности, все ребцентры. Внешне он проникся. Лег в больницу. Это был понедельник. Во вторник он из больницы ушел, и тут же нам позвонили из отделения. Снова кража. Приехали. Андрей сказал: «Значит, пора». Отправили его в частный «12-шаговый» ребцентр.

— Люди знают только одно,— продолжает Антон.— Если они лягут в наркологическую больницу, им дадут таблетку, и потом они все равно вернутся к наркотикам. Койка в больнице-таблетка- срыв-наркотик-койка-таблетка — так и идет. А мы разрываем этот порочный круг. Даже если человек сорвется, он уже будет знать, как поступить, если решит жить без наркотиков…

Особо доброе отношение к «Схеме» в Перми у милиции.

— Мы давно поняли, что у нас осталось мало рычагов для профилактики,— говорит замначальника ГУВД по Пермскому краю, начальник милиции общественной безопасности генерал-майор милиции Михаил Давыдов.

— И для нас эта работа — реальная профилактика. Потребители наркотиков — это люди, которые дошли до крайности. Они идут на правонарушение из-за болезни. И «Схема» — это штучная, индивидуальная работа. В Англии она действует на уровне государства. У нас, в России,— пока только инициатива, которая финансируется УНП ООН. Но мы хотим заинтересовать органы местной власти, и думаю, что край возьмет «Схему» на бюджетное финансирование…

В отличие от Воронежа, где консультант в любое время мчится к задержанному сам, здесь под «Схему» в двух отделениях выделено по комнате с чайником.

— Количество наркоманов только растет, и мы двумя руками за «Схему»,— говорит милицейский психолог ОМ № 1 Татьяна Быкова.

— Хотя бы потому, что толерантности к наркоманам в обществе нет, среди сотрудников милиции в том числе. И то, что у нас в отделении есть такая комната для консультанта, способствует улучшению отношения к наркозависимым среди сотрудников…

— Многих мы задерживаем не по одному разу, половину уже узнаем,— говорит Денис Михайлов, старший инспектор группы анализа, планирования и учета в ОМ № 2.

— И это, скажем так, знакомство помогает убедить их на встречу с консультантом. Они ж не верят никому. Иногда с человеком надо полчаса поработать, чтобы он согласился поговорить…

В ОМ № 2 задержанных к моему приходу было трое. Встретиться с консультантом согласился только один. Парень стоял, полуотвернувшись, и весь вид его выражал крайнюю усталость.

— Употребляю? С 1999 года… Работаю? Да, отделочником. Лечился? Нет. И из друзей никто. Ребцентры? Ни одного не знаю. Ложился в больницу, но смысл? Это опять срыв. Когда понял, что наркотики — это проблема? — тут он невесело улыбнулся.

— Когда сел второй раз… Кто-то пошел звонить консультанту. А парня пока вывели в коридор, и я увидела — он так привычно потянул за ручку дверь камеры. Как домой пошел… 

Михаил Голиченко, ведущий специалист по правовым вопросам представительства УНП ООН в РФ:

— В «Схеме» людей мотивируют обращаться в любые службы, которые предоставляют помощь. Если консультант убедил человека обратиться к инфекционисту и человек сдал тест на ВИЧ — это успех. Если убедил менять шприцы — тоже успех. Для человека это, может быть, серьезный психологический шаг. Первый шаг к здоровью. А завтра ему дали информацию, где можно пройти детоксикацию и получить направление на реабилитацию. Маленькие, но шаги к здоровью. Человека пытаются удержать, и он посещает врачей, контролирует свои заболевания и — не встречается с правоохранительными органами.

— Будет ли у нас «Схема» действовать по всей стране?

— В Англии для этого есть закон, но у нас достаточно и рекомендаций МВД. И сейчас мы при поддержке ОРБ № 14 департамента уголовного розыска МВД РФ работаем над информационной поддержкой для возможного распространения «Схем» в других регионах. Надеемся в июле подготовить и направить соответствующий документ. В то же время УНП ООН не может финансировать «Схемы» бесконечно. Необходимо предусмотреть возможность финансирования подобной работы в региональных бюджетах, скажем, в рамках расходов на профилактику наркомании и преступности. Ведь «Схема» хорошо себя зарекомендовала, получила хорошие отзывы от правоохранительных органов, медицинских и социальных работников, представителей уязвимых групп. «Схема» экономически выгодна, так как позволяет при минимальных вложениях получить хорошую отдачу в виде экономии от сокращения преступности, случаев ВИЧ, гепатита. Необходимо переводить «Схему» на государственные рельсы.

«МК» № 394 от 07.07.2010