Контроль наркотиков в России

01.03.2021


Контроль наркотиков в России

Политический аспект

В силу глобализации проблемы злоупотребления наркотическими средствами (речь по существу идет о выживании человечества) в конце 20 века многим государствам (правительствам), которые ранее уделяли внимание только противодействию наркопреступности, на общесоциальном и специально-криминологическом уровнях, пришлось переходить к более широкомасштабной, качественно иной деятельности, именуемой государственной наркополитикой. Эта наркополитика сформировалась из практического опыта борьбы с незаконным оборотом наркотиков и злоупотребления ими, а также из понимания того, что этим явлениям можно противостоять только с помощью сотрудничества.

Георгий Зазулин
официальный представитель ECAD в России.
Возраст – 48 лет.
Образование – химик и юрист, кандидатская диссертация по теме «Противодействие незаконному обороту синтезированных наркотиков» (2000 г.). 
Опыт работы в сфере – 1987–1992 гг. – оперуполномоченный отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков Управления уголовного розыска ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области; 1992–1997 гг. – заместитель начальника Управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков ГУВД СПб и ЛО; 1997-1999 гг. – начальник этого Управления; в настоящее время на пенсии по выслуге лет, полковник милиции в отставке, помощник депутата Законодательного Собрания Санкт-Петербурга А.Г.Крамарева на общественных началах.

Поэтому во второй половине 20 века более 150 стран мира присоединилось к «Единой конвенции о наркотических средствах 1961 года», которая если можно так выразиться стала выполнять функцию «конституции» международного контроля за наркотиками. Государства-участники, согласно Конвенции, обязуются бороться против всяких действий с наркотиками, направленных на иные цели кроме медицинских или научных.

Однако появление единого законодательного «фундамента» не исключило разнообразного, и даже диаметрально противоположного подхода различных стран к разработке собственной концепции, государственной антинаркотической политики.

На наш взгляд, отсутствие единой криминологической концепции противодействия незаконному обороту наркотиков, которая бы легла в основу единственно разумной и эффективной государственной политики в области контроля наркотиков, объективно обусловлено следующими двумя причинами.

Первая. Не существуют объективные количественные критерии определения того, насколько соответствующие конвенции ООН способствуют снижению масштабов незаконного оборота наркотиков как на международном, так и на национальных уровнях. Тем более что со времени их подписания наркотики распространились из относительно небольших районов мира практически по всем странам. Неудивительно, что в такой ситуации, человечеству фактически ничего не остается, как продолжать идти в область сильных решений методом проб и ошибок.

Вторая причина заключается в существенном отличии друг от друга государств, подписавших конвенции ООН по наркотикам в следующих, значимых для практического противодействия незаконному обороту наркотиков и выбора стратегической линии антинаркотической политики сферах:

  • экономической: от процветания, обеспечивающего высокий уровень жизни населения и адекватную систему социального обеспечения, до переживающих упадок, тяжелый экономический кризис, обусловивший абсолютное и относительное обнищание значительных слоев населения рост безработицы и отсутствие, как у центральной, так и местной власти средств для финансирования любых социальных программ (например, в России ВВП на душу населения составил в 1994 году 10,2 % от уровня США.
  • политической: от тоталитарных (посттоталитарных) режимов, где с соблюдением прав человека дела обстоят крайне плохо, до политики, основанной на социал-демократических принципах; от политической нестабильности, обусловленной борьбой социальных групп за политическую власть, обернувшейся утратой органами государственной власти и управления (включая правоохранительные) доверия населения, до политического консенсуса между правительствами, деятельность которых «прозрачна» понятна населению и поддерживается им;
  • социальной: от общества с явно выраженными аномией, социальным неравенством или резким различием в реальных возможностях удовлетворить свои потребности (рассогласованием социальных статусов индивидов) до обществ со здоровой социальной атмосферой, в которых социальная политика реально ориентирована на человека и много делается во имя благополучия человека;
  • правовой: от различий правовых систем, отличающихся степенью криминализации связанного с наркотиками поведения (употребление, хранение и т.п.), до масштабов несоответствия между формально декларируемыми задачами правоприменения в сфере борьбы НОН и реальной практикой уголовно-правового противодействия наркопреступности;
  • культурной: от различий обусловленных принадлежностью к определенным культурно-историческим типам и способностью противостоять нарастающей экспансии англо-американской культуры до различий культурных запретов, защищающих общества от разрушительных и деструктивных действий антисоциальных элементов и поклонников контркультур (например, психологической);
  • социального контроля алкоголизма: от выбора различных теоретических моделей алкоголизации (медицинской, поведенческой, соцкультурной, общественного здоровья) до различия результатов реально выполненных профилактических программ, включая приобретение негативного опыта применения ограничительно-запретительных мер.

В связи с рассмотренными выше различиями, разные страны направляют усилия в борьбе с наркотиками по различным стратегическим линиям, среди которых можно выделить, как наиболее распространенные либеральную, ограничительную и репрессивную.

Чтобы определить, какое направление превалирует в наркополитике современной России и соответствующим образом детерминирует как общесоциальное, так специальное противодействие незаконному обороту наркотиков, проанализируем содержание этих стратегий более подробно (как всегда выделяя в них то, что значимо для практики противодействия).

Либеральная политика в области социального контроля наркотиков. Либеральная политика основывается, в частности, на следующих утверждениях:

  • лицо, злоупотребляющее наркотическими средствами, является жертвой своего прошлого и поэтому не может быть наказано или порицаемо;
  • злоупотребление наркотиками является «самодеструктивным» поведением (деянием) и поэтому касается только самого индивида;
  • наркотики менее опасны, чем вред, наносимый контролем, в результате рестриктивной политики (грубое обращение со стороны полиции и неоправданные нарушения неприкосновенности жилища и личности);
  • уголовно-правовые репрессии против тех участников незаконного оборота наркотиков, которые являются только потребителями обходятся слишком дорого для общества и эти ресурсы следует направить на борьбу только против оптовых сбытчиков контрабандистов, организаторов наркобизнеса;
  • злоупотребление наркотиками уменьшиться, если будет принято обществом;
  • обществу следовало бы обеспечить доступность к гарантировано чистым наркотикам, чтобы устранить вредные последствия злоупотребление;
  • уровень общеуголовной преступности снизится, если наркоманам не придется так много платить за наркотики;
  • наркоманы не решаются обращаться за помощью и лечением до тех пор, пока общество относится к ним негативно.

Взгляд на наркомана как на жертву особенно широко распространен в Нидерландах, Швейцарии, Австралии и ряде штатов США.

Естественно можно утверждать, что определенные факторы внешней среды в жизни данного индивида, вероятно, предопределили его злоупотребления наркотическими средствами. Однако, учитывая весьма асоциальный, и даже криминальный образ жизни наркомана не следует ли «жертву» в то же время рассматривать и как «преступника»? Ведь взрослые люди должны отвечать за свои действия – независимо от того, что из себя представляла их прежняя жизнь. Большинство из них, как бы то ни было, начинают свою «карьеру» в роли наркомана с удовлетворения собственного любопытства, жажды приключений и желания достичь опьянения.

Экономический аспект противодействия НОН, разумеется является важным фактором и с ним не так-то легко разобраться. При объединении его с аргументом о том, что уровень незаконного оборота наркотиков снизится в случае его декриминализации, вопрос еще более усложняется.

Нам представляется, что в этом случае исходят из нескольких утверждений, являющихся по меньшей мере сомнительными.

В тех государствах и регионах, где хранение наркотиков. предназначенных для собственного потребления, не считается более преступлением, все указывает на рост наркомании вместо ее уменьшения. Так случилось, например, в США, в штате Орегона, где в 1973 году хранение небольших количеств марихуаны было выведено из числа уголовно наказуемых деяний. Изменения в законодательстве привели к увеличению на 6 % доли населения, курившей марихуану. В возрастной группе от 18 до 29 лет прирост составил 12 %.

Еще более негативно развивались события в штате Аляска. Там, начиная с 1975 года, взрослым дозволено хранить около 85 граммов марихуаны для собственных нужд. Вследствие этого курение марихуаны невероятно широко распространилось среди несовершеннолетних, т.е. группа населения, на которую не распространялось действие закона, отменявшего ответственность за хранение марихуаны. В 1987-1988 годах 72 % учащихся 12-го класса признались, что они уже хотя бы раз пробовали наркотики.

Интересным примером противоположного подхода к решению проблемы, то есть, ожесточения законодательства и мер, принимаемых против незаконного оборота наркотиков и злоупотребления ими, является Япония. В 1954 году количество злоупотребляющих амфетаминами в этой стране оценивалось примерно 550 тысяч человек. В том же году были внесены изменения в законодательство. Теперь нарушение закона о амфетаминах влекло за собой наказание в виде лишения свободы на срок до 4 лет, оно было допущено впервые и до 7 лет в случае рецидива или сбыта наркотика. Одновременно был принят новый закон о принудительном лечении.

Изменение законодательства имело радикальные последствия. В 1954 году 55 000 человек были арестованы за преступления, связанные с наркотиками. В последующем году эта цифра снизилась до 32 000, а спустя еще три года – до 271 человека. Таким образом, пример Японии свидетельствует, что ожесточение наказания может оказывать сильное сдерживающее влияние на рост наркопреступности и, вероятно, на число наркоманов.

Разумеется, содержание полиции, органов правосудия, тюрем и т.п. требует немалых финансовых затрат. Вполне возможно также, что уровень общеуголовной преступности в какой-то мере снизится, если у наркомана будет возможность легально достать наркотик. По крайней мере, значительная часть нарушений уголовного закона, связанных с наркотиками, будет устранена. Однако мы не считаем, что число краж и случаев насилия против личности резко сократится. Представляется, что это связано с тем, что наркомания является частью асоциального криминального образа жизни, который вряд ли значительно изменится, если наркотики станут более доступными. При этом надо учитывать, что амфетамины, как стимуляторы центральной нервной системы являются к тому же, напрямую криминогенным фактором (внешней среды), так как создают у злоупотребляющего ощущение собственной непогрешимости и непобедимости. Так, в ходе шведского эксперимента по легальному обеспечению амфетамином группы наркоманов в 1965-1967 годах выяснилось, что количество преступлений против собственности и нарушений правил дорожного движения напротив возросло.

Понятие «либеральная политика в области наркотиков» далеко не однозначно. Его сторонники считают, что следует дать возможность наркоманам получить легально распределяемые наркотики по рецепту врача, чтобы таким образом избежать роста преступности. Другие полагают, что нужно разрешить потребление и хранение для собственных нужд наркотических средств (Боголюбова Т.Д., Гилинский Я.И.). Третья группа выступает за свободную продажу наркотиков, наравне с другими товарами, то есть полную легализацию.

Исходной точкой таких рассуждений является мнение, что на наркомана не следует налагать никаких ограничений, что на него надо воздействовать путем разъяснения и бесед, как с «равноправным партнером по переговорам», способным воспринимать реальные доводы.

Практический опыт личного общения с наркоманами убеждает, что это, к сожалению, не так. Наркоманом управляет его зависимость, он чаще всего просто не способен отказаться от наркотиков, и неважно, сколько раз случались передозировки и он оказывался на волосок от смерти. Им управляет не рассудок, поэтому невозможно на уровне индивидуальной профилактики убедить наркомана, приводя разумные доводы, особенно если он не находится в ремиссии.

Для практики противодействия НОН важно, что какое бы направление либеральной политики не отстаивали ее сторонники, она создает благоприятные условия для нелегальной торговли наркотиками. Имея право держать в кармане 10 граммов (Дания) или 5 граммов (Голландия) гашиша, наркоман (да и не только он) получает полную свободу для уличной наркоторговли, которая в свою очередь является предпосылкой всей деятельности на более высоких ступенях иерархии наркоторговцев.

В последнее время все чаще стало встречаться в специальной литературе и дискуссии со сторонниками легализации на научно-практических конференциях понятие: «harm reduction» (уменьшение вреда). Чаще всего под этим термином обозначают информацию о том, как применять наркотики с наименьшим риском или раздачу стерильных шприцов (для снижения опасности распространения СПИДа и гепатита).

Политика снижения вредных последствий внешне кажется вполне гуманной, но имеет в принципе противоположное действие. Дело в том, что основой этой политики является разрешительное отношение, одобрение, злоупотребление, бессилие общества. Поэтому нам представляется, что такая политика ведет к росту наркомании вместо желаемого снижения (доступность марихуаны в Амстердаме не защитила ее молодежь от героина, наличие в Голландии закона о принудительном лечении героиновых наркоманов – свидетельство этого).

Наркополитика различных стран Европы. Позиция Росии

Наркополитика европейских стран имеет сегодня два ярко выраженных полюса (один из них в Швеции, другой – в Голландии). Раскол на уровне стратегии произошел в начале 70-х годов ХХ века, когда голландское правительство начало эксперимент, противоречащий Конвенциям ООН, по легализации марихуаны.

Сегодня в большинстве стран Западной Европы, например, Англии, Бельгии, Дании, Германии и других наблюдается наркоэпидемия несвойственных европейской культуре препаратов конопли (марихуаны, гашиша), оборот которых запрещен Конвенциями ООН.

Можно ли сделать вывод, что наркоэпидемия в этих странах была спровоцирована голландским государством, начавшим в 1976 году эксперимент по легализации марихуаны?

Прошло уже достаточно времени, чтобы оценить результаты этого эксперимента, уяснить себе, положительный или отрицательный результат он дал. Возможно, в экономическом плане и можно найти что-то положительное – ведь уровень жизни в стране все-таки высок. Если же посмотреть на результат в плане нравственном и духовном, то он, несомненно, отрицателен, так как у амстердамцев доминирует принцип «нравственно все, что экономически для меня оправдано».

Начиная эксперимент, власти Голландии информировали общественность, что доступность «легких» наркотиков защитит молодежь от героина и кокаина.

Произошло это или нет? Ведь именно ответ на этот вопрос должен быть критерием оценки эксперимента.

Мы могли бы не проводить семинар на эту тему, если бы голландцы честно признавали провал эксперимента, не скрывали реального положения дел, а главное, не навязывали свою модель наркополитики России и странам постсоветского пространства (Украине, Казахстану).

Интервенция губительного опыта распространяется, в частности, через деятельность экономически выгодных музеев марихуаны. «Музей конопли при ближайшем рассмотрении тоже выглядит как весьма доходное предприятие. Входной билет стоит 4$. Если предположить, что в день его посещают 20 человек, то годовой сбор составит около 25 тысяч долларов». Это цитата из книги «Энциклопедия конопли», купленной в Амстердамском музее марихуаны. Книга написана на русском языке, якобы в Санкт-Петербурге, а напечатана на качественной бумаге в Бельгии.

Давайте прочитаем рекомендации автора книги Республике Казахстан. «Казахстан имеет все данные для того, чтобы стать туристической меккой для любителей конопли со всего мира. Необходимы лишь легализация, гостиничный комплекс и разумный менеджмент». Но это, как говорится, теория. Если бы дело ограничивалось только этим! В материалах, которые получили участники нашего семинара, приводится текст обращения к Правительству Российской Федерации и депутатам Государственной Думы московского отделения Транснациональной Радикальной Партии призывающего «устранить политический запрет на использование в медицинских целях индийской конопли, ее производных и ее активного компонента – тетрагидроканнабинола».

А это уже практические действия организованной и хорошо финансируемой структуры. Это не может не вызывать ТРЕВОГУ. С каждой победой радикалы становятся сильнее и с большей энергией идут на штурм очередной традиции, очередного табу, разрушая связи, объединяющие индивидов в общество. Мы уверены, что это очень опасный путь. Жизнь человечества много веков формирует некое равновесие проблем. Поэтому отмена любого запрета, например, на появление в общественном месте голым, снимая одни проблемы, всегда будет порождать другие.

Значит, мы с вами не должны быть пассивны, не должны быть разобщены. Наша гражданская активность не позволит избранным народом политикам думать, что мнение ТРП – единственное мнение российского народа.

И, наконец, давайте договоримся о терминах. В порядке научной дискуссии предлагаю договориться о следующем. Если мы используем термин наркополитика, мы допускаем три различных варианта стратегий, а именно: жесткую, ограничительную, либеральную. Один из авторитетнейших исследователей наркоситуации в нашей стране Б.Ф.Калачев называет либеральную наркополитику фарисейской, или лицемерной. Мы предлагаем следующее определение. Наркополитика — это конфликт между социальными группами, зоной разногласий в котором является власть на право устанавливать правила оборота наркотиков в стране. Участниками конфликта в нем выступают правительства, министерства и ведомства, общественные организации, политические партии и другие политические силы общества, да и сама наркомафия.

Семинар по теме: "Наркополитика различных стран. Позиция России. Проблема каннабиса" в СПбГУ. 25-26 ноября 2002 г.

Семинар по теме: «Наркополитика различных стран. Позиция России. Проблема каннабиса» в СПбГУ. 25-26 ноября 2002 г.

Если же мы говорим о антинаркотической политике, то это более узкое понятие. В плане стратегии здесь мы имеем только один полюс (соответствие национальным интересам страны и международным Конвенциям ООН). И в этом случае у нас ситуация может различаться только на тактическом уровне:результативная или неэффективная. Результативная антинаркотическая политика на территории административной единицы (район, город, регион, округ) обязательно должна вести к снижению количества активных наркоманов и росту численности наркоманов живущих в устойчивой ремиссии.

Это, пожалуй, один из немногих критериев, который Администрациям, осуществляющим координацию антинаркотической работы территориальных структур, нельзя отдавать на откуп отделам (комитетам) здравоохранения. Они обязаны контролировать его сами, перепроверяя из независимых источников и используя его при сравнении городов (районов) по эффективности их противостояния росту наркомании (считать надо на 100.000 населения в крупных городах и на 1000 в небольших) на территориях.

Но это уже тема второго, январского семинара «Управление антинаркотической работой территориальных структур». Вернувшись домой, определите, кто станет ключевым работником вашей администрации по этой тематике. И не бойтесь, начинайте управлять антинаркотической работой территориальных структур, а мы вам будем помогать. Результативный антинаркотический региональный менеджмент, ведущий к успеху, должен стать главным нашим аргументом в споре со сторонниками легализации запрещенных наркотиков.

И в заключение. Тот, кто глубоко исследовал этот вопрос, знает, что у царской России была четкая позиция по вопросу наркотиков. У Советского Союза также была до самого последнего момента четкая позиция в этом вопросе. Она соответствовала Конвенциям ООН. В новой России министерства и регионы пока не успела сформулировать четкую единую позицию, но она в настоящее время выстраивается сверху вниз, от президента Российской Федерации к регионам, и внести в ее создание свою лепту – наша основная задача.

К вопросу о междисциплинарном понятии «наркомания»

Почему уже 6 лет (по моим наблюдениям) тезис многих антинаркотических конференций, собирающихся с участием представителей разных профессий «Только вместе мы можем остановить беду» остается лишь призывом?

Вопрос не риторический, попробуем разобраться, найти ответ на него, значит найти путь стать эффективными в практической работе – координации структур, призванных минимизировать негативные явления в общества, в частности наркоманию и наркопреступность. (ответ – думают по разному, каждый в плену отраслевого, ведомственного взгляда на наркотики, кроме позиции родителей).

Разобраться в этом нам помогут специалисты в области разрешения конфликтов СПбГУ (заведующий кафедрой конфликтологии философского факультета А.И.Стребков). Почему именно они? Потому-то неумение представителей различных антинаркотических ведомств, чью работу собственно и надо координировать управленцу администрации административно-территориального округа, работать на одну цель государственной антинаркотической политики (ст.4) можно и нужно рассматривать как латентный (скрытый) конфликт.

Уточнять смысл терминов, которые мы используем, может показаться практикам мелочью. Но ведь профессионализм, проявляется именно в мелочах (байка про физика Капицу и премию в 50 тыс. за ремонт неработающего генератора. За удар – 1, а за знание места, куда ударить – 49 тыс.999). Я надеюсь, что семинары помогут вам стать «капицами» в борьбе с наркотиками.

Особенности профессии (науки, дисциплины) накладывают определенные ограничения на понимание смысла основных терминов, как бы упрощая сущность реальности, раскрываемой в терминах, до одномерного взгляда.

Вот как понимают, например суть наркомании как реальности люди следующих профессий:

  • врачи понимают как болезнь,
  • психологи понимают как зависимое поведение (аддитивное поведение),
  • социологи понимают как негативное социальное явление (если хотят это подчеркнуть – термин «наркотизм»),
  • девиантологи понимают как разновидность отклоняющегося поведения, например, медленное самоубийство,
  • культурологи понимают как разновидность культуры (наркотическая субкультура),
  • священнослужители понимают как грех.

Г.А.Шичко смог объединить два только взгляда на наркоманию. Он рассматривал ее и как болезнь и как психологическое страдание. И уже это позволило ему открыть новый метод эффективной помощи алкоголикам и наркозависимым. Он так и называется – метод Шичко. Сейчас в стране много его учеников, они помогают попавшим в эту беду гораздо лучше традиционных наркологов.

Это были взгляды с позиций добра (светлый взгляд).

А еще есть взгляды с позиции имеющегося в обществе зла.

  • специалист по маркетингу от наркобизнеса рассматривает суть наркомании как чудесный, фантастический, параллельный мир который пропагандирует среди молодежи,
  • борец за права человека допускает взгляд на наркоманию как следствие реализация свободы индивида, его права на частную жизнь, так сказать наркомания – личное дело каждого,
  • наркоделец понимает как наличие постоянного спроса на его наркотовар, товар за который заплатят любые деньги, мать родную убьют.

Достаточно?

А кто реально мог широко посмотреть на проблему и более верно, объемно определить наркоманию?

Думаю, что такая возможность была и есть у депутатов Госдумы, творящих законы. Если они это не будут делать, законы будут разводить, а не объединять структуры и специалистов.

Сумел ли российский законодатель преодолеть одномерность взгляда на объективно существующую проблему, суть которой проявляется в том, что сначала люди контролируют потребление психоактивного веществах, а потом психоактивное вещество «контролирует» их, и которую принято называть «наркомания»?

Давайте посмотрим как федеральный Ззкон РФ «О наркотических средствах и психотропных веществах» от 1997 года определяет понятие «наркомания»?

Наркомания – заболевание, обусловленное зависимостью от наркотического средства или психотропного вещества.

Вот вам первое узкое место. Приведено абсолютно верное определение, но для учебника по наркологии и абсолютно неприемлемое для федерального закона, как самого основного более того единственного междисциплинарного источника по этой проблеме. Потому что учебник наркологии читают только врачи, а Федеральный Закон – его берут за основу все, кто занимается этой проблемой, то есть читают и педагоги, и психологи, и т.д.

А как же определить наркоманию таким образом, чтобы раскрыть ее междисциплинарную сущность не в одном направлении, а получить объемную или хотя бы двухмерную картинку объективной реальности? Как понимать этот термин управленцам?

Борьба с наркотиками не должна ограничиваться работой правоохранительных органов и судов, по сути, она должна вестись как борьба за умах и сердца, за «правильную картинку в голове» у подрастающих поколений. Для этой борьбы необходимо новое междисциплинарное толкование наркомании. Необходимо принципиально новое определение наркомании (именно таким должно быть ее определение во всех учебниках). Мы назвали его междисциплинарным определением. Это не означает, что медицинское определение неверное. Но в такой междисциплинарной науке как конфликтология, в образовании, политологии, в антинаркотической пропаганде и просветительской работе оно крайне необходимо, так как все расставляет на свои места. Потому что оно совершено точно позволяет определить, кто такой наркоман. А либеральные журналисты получат ответ на свой любимый вопрос «Что делают наркоманы в тюрьмах?».

Наркомания – это заболевание индивида, сутью которого является наркозависимость, возникающая, как правило, вследствие многократного незаконного (или преступного) приобретения, хранения и потребления наркотических средств или психотропных веществ.

Георгий Зазулин,
представитель ECAD в России, 
координатор Международного центра 
антинаркотической политики СПбГУ

Государства, с территории которых осуществляется наркоэкспансия

Нидерланды – амфетамины, кокаин
Польша – экстази и другие хим. препараты
Литва – кокаин, амфетамины, маковая соломка
Перу – кокаин
Колумбия – кокаин

Азербайджан – опий, гашиш, марихуана
Афганистан – опий, героин, гашиш
Пакистан – героин, гашиш
Туркменистан – опий, гашиш, героин
Казахстан – гашиш, марихуана, опий

© Журнал «Санкт-Петербургский университет», 1995-2003 Дизайн и сопровождение: Сергей Ушаков