НАРКОРЫНОК И АНТИНАРКОТИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА

Настоящий отчет представляет собой шведскую версию научной работы, которую я представил весной 1999 года во время семинара в колледже Джоан Джей в Нью-Йорке. В этом семинаре, основной темой которого являлось изучение закономерностей наркорынка, участвовали ученые из разных стран, в первую очередь из Англии и США. В процессе дискуссии с коллегами, учеными и практиками из скандинавских стран, у меня сложилось впечатление, что существует интерес к этим данным и желание видеть их на шведском языке. Так возник настоящий отчет.

    В последние годы наблюдаются признаки роста наркомании среди молодежи. В этой ситуации особенно важно уяснить, какие меры и средства являются наиболее эффективными в борьбе против наркотиков. 
    Настоящее исследование в основном посвящено тому, какими оказались последствия, когда полиция в начале 80-х гг повела активную борьбу с уличной торговлей наркотиками. В качестве примера рассматривается ситуация в Стокгольме. В связи с наличием данных и по ряду других причин анализ будет в основном касаться событий, имевших место вплоть до начала 90-х гг. Основой явились два случая активного вмешательства в формирование наркорынка. Одно из них имело место в первой половине 70-х годов, второе — в начале 90-х. Полицейские акции проходили на фоне двух совершенно разных идеологий. Если антинаркотическая политика 70-х годов была в основном терпимой, дозволяющей, то в 80-е годы произошел поворот к рестриктивной, то есть жесткой ограничительной политике. На базе исследований этих двух случаев вмешательства, а также других данных, я намерен обсудить возможные более долгосрочные последствия, связанные с изменениями в антинаркотической политике. Главным вопросом для меня оставался вопрос о том, в какой степени идеологический переход оказал сдерживающее влияние на распространение наркомании.

    Законодательство 
    По вопросу о наркотиках законодатели вели себя исключительно активно (Хофлунд, 1991). Критическим и важнейшим сигналом является максимальное предусмотренное законом наказание. В 1965 году, когда в Швеции был введен новый Уголовный кодекс, самое суровое наказание было снижено с двух лет тюремного заключения до одного года. Когда же в 1968 году было принято законодательство об ответственности за преступления, связанные с наркотиками, то самое суровое наказание составило четыре года лишения свободы за тяжкие преступления. Год спустя максимальное наказание снова было увеличено, на этот раз до шести лет. Всего три года спустя, в 1972 году, оно снова увеличилось — до десяти лет. Причиной для этого последнего ужесточения послужила необходимость приспособить шведское законодательство к международному: поскольку наркотики в основной массе ввозились в страну контрабандой, нежелательно было создавать такую ситуацию, когда ввоз наркотиков в Швецию обходился бы меньшими последствиями, чем в ввоз наркотиков в другую страну. 
    Затем в области законотворчества наступило относительное затишье, которое продолжалось до 1981 года. В это год максимальное наказание за повторное тяжкое преступление, связанное с наркотиками, возросло до 16 лет. В 1985 году произошли новые изменения, обозначившие изменение в общем подходе к преступлениям, связанным с наркотиками. Наименее тяжкие преступления были переименованы из «халатности в обращении с наркотиками» в «легкое преступление, связанное с наркотиками», при этом в шкалу возможных последствий было включено тюремное заключение. Для преступлений средней тяжести из шкалы последствий был изъят денежный штраф. 
    Главным предметом споров стал вопрос о том, является ли преступлением само по себе употребление наркотиков. После целого ряда парламентских исследований употребление наркотиков было в 1988 году объявлено преступлением. Однако за это преступление предполагался только денежный штраф, в результате чего преступление практически невозможно было доказать. Но законодатели стремились сохранить предупредительный эффект этой меры, особенно в отношении подростков, желающих попробовать наркотики. Наконец в 1993 году в шкалу последствий было включено тюремное заключение, в результате чего полицейские теперь могли путем анализов мочи или крови установить, имел ли место факт употребления наркотиков.

    Что касается практического применения законов о преступлениях, связанных с наркотиками, то тут огромное значение имела прокурорская практика — не только в плане возможной реакции на совершенное преступление, но и в плане работы полиции. В четырех распоряжениях генерального прокурора Швеции, первое из них от 1968, последнее от 1972 года, прокурорам давалась прямая инструкция не возбуждать уголовное дело за хранение наркотиков для личного употребления. Одновременно с этим в распоряжениях прослеживается явное нарастание того количества, которое считается наркотиком «для личного употребления». Распоряжение от 1971 года содержит прямую сноску на так называемую теорию «навешивания ярлыков», которая в это время многими воспринималась всерьез (Кнутссон, 1977). Считалось, что если не возбуждать уголовные дела против начинающих и тех, кто только экспериментирует с наркотиками, это избавит их от клейма наркомана и якобы убережет их от наркоманской карьеры. 
    В течение 70-х годов в области борьбы с распространением наркомании проходила непрерывная борьба между двумя школами. С одной стороны стояли те, кто считал, что наркомания есть социальная болезнь, и что лечение является наиболее действенной мерой. Эта сторона в тот момент доминировала, и именно их взгляд сказался на прокурорской практике закрытия уголовных дел. Это, в свою очередь. привело к тому, что полиция не уделяла внимания мелкой уличной торговле наркотиками. Другая сторона, где главной движущей силой являлся врач Нильс Бейерут, призывала к жесткой ограничительной политике, направленной на то, чтобы снизить как спрос, так и предложение путем жесткого соблюдения закона. По каждому факты хранения наркотиков следовало возбуждать уголовное дело. 
    Во второй половине 70-х годов последняя точка зрения стала пользоваться явным преимуществом. Это отчетливо видно по новым инструкциям для прокуроров. Главный прокурор Стокгольма, где проблема стояла особенно остро, решил в 1977 году прекратить практику списания уголовных дел в том, что касается героина и кокаина, даже когда речь идет о небольших количествах для личного употребления. В конце концов в 1980 году Генеральный прокурор Швеции пояснил, что практика закрытия уголовных дел должна применяться только в самых мелких случаях, в отношении явных новичков и при хранении совсем ничтожных количеств. Причиной такой перемены стало желание снизить доступность наркотиков. Это должно было помочь в реабилитации наркоманов и, что самое главное, остановить распространения наркомании. Генеральный прокурор делает вывод, что только мероприятия, направленные против мелкой торговли на уровне самих потребителей, позволят эффективно снизить доступность наркотиков. Таким образом, начиная с 1980 года практика закрытие уголовных дел становится не правилом, а исключением.

    В связи с передачей полиции под контроль государства в 1965 году при главном полицейском управлении Швеции был создан отдел по борьбе с наркотиками. До этого момента все проблемы, связанные с накротиками, сводилось в глазах полиции к взломам аптек и подделке рецептов. Стремительное распространение наркомании вынудило полицейское управление организовать в 1969 году общенациональную полицейскую кампанию по борьбе с наркопреступностью. В этой акции участвовало около 750 полицейских. За год до того преступлениями, связанными ас наркотиками, занимались всего 120 полицейских по всей стране — это означает, что ресурсы полиции в данной области всего за год были увеличены более чем в пять раз. Однако — видимо, в результате принятой тогда политики в отношении наркотиков, полиция вынуждена была с 1970 по 1975 гг последовательно сократить удельный вес полицейских, занимающихся проблемой наркотиков. 
    Эта тенденция прекратилась в 1976 году, когда полицейское управление позаботилось о создании в каждом лене отдела по борьбе с наркотиками. Для их создания понадобилось выделить дополнительные полицейские силы. Все это ознаменовало новую эру, которая в результате привела к совсем иной стратегии в предупреждения распространения наркомании и в борьбе с наркотиками. Ранее главным направлением работы было снижение предложения, при этом все силы были брошены борьбу с организованной торговлей на уровне крупных поставщиков. На уровне потребителя проблема была сведена до проблемы лечения — то есть дела, в которое полиция не должна была вмешиваться. Однако в конце 70-х — начале 80-х годов полиция все более стала фокусировать свои усилился на уровне мелкой розничной торговли с целью снизить доступность и спрос на наркотики. С 1980 по 1983 год было проведено несколько централизованных акций. Для того, чтобы их осуществить, подразделения по борьбе с наркотиками снова нуждались в дополнительных ресурсах, и в крупных полицейских округах были созданы особые патрули.

    Содержание настоящего раздела во многом почерпнуто из двух исследований, «Лишение свободы и полиция — оценка применения закона»(Кюльхорн, 1976) и «Полиция в парке — исследования в области искусства поддержания порядка»(Кнутссон, 1995). Первая работа содержит анализ полицейской акции в отношении сборища наркоманов в Хумлегордене- парке, расположенном в самом центре Стокгольма — в 70-е гг. Вторая работа является фокусным исследованием вмешательства полиции против наркопотребителей и наркоторговцев в другом из парков Стокгольма — Парке Васа — ровно 20 лет спустя. На практике в обоих случаях полицейские усилия были направлены на уничтожение наркорынков на уровне улицы. Как уже было показано ранее, действия полиции проходили в двух принципиально различных политических контекстах: первая акция проходила в эпоху, когда доминировала терпимая, «разрешающая» политическая концепция в отношении наркотиков, вторая в условиях главенства рестриктивной линии, когда полиция в течение десяти предыдущих лет систематически работала против уличных наркорынков. 
    Оба исследования основаны на так называемом естественном эксперименте, где делается попытка отследить какое-либо изменение путем сравнения ситуации после применения конкретной меры с ситуацией до ее применения. Эти эксперименты, в свою очередь, имели место в рамках более масштабного естественного эксперимента, где одна политическая концепция сменилась другой. Сравнения такого рода всегда очень уязвимы, поскольку всегда могут существовать другие, параллельно действующие факторы, которыми, возможно, и объясняется выявленное изменение. Поэтому истолкование результатов всегда должно проводиться в таких случаях с изрядной долей осторожности. Как и во всех прочих ситуациях, важно также прибегнуть к здравому смыслу. Некоторые результаты столь очевидны, что говорят сами за себя. 
    Полицейские акции в обоих случаях можно охарактеризовать как «crack-down» (подавление). По Шерману (1990) такого рода акция характеризуется тем, что полиция временно на ограниченной территории бросает все силы на борьбу с преступлениями, на которые ранее в основном закрывала глаза. Английские исследования в этой области показывают, что и те, кто покупает, и те, кто продает наркотики, очень чувствительны к действиям полиции, независимо от того, идет ли речь об угрозе наказания или реальном наказании. Те, кто вовлечен в оборот наркотиков, приспосабливаются к тактике полиции, что выражается как в открытости самого акта передачи, так и в том, где осуществляется торговля. Чем выше риск, тем осторожнее они действуют (Эдмундс и др.1996)

    Ситуацию в парке Хумлегорден наблюдатель-современник описывает следующим образом: 
    «В течение июля 1972 года полиция общественного порядка отметила резкое возрастание количества подростков в состоянии алкогольного и наркотического опьянения в Хумлегордене. Подростки собиралась группами, курили марихуану и пили пиво. В парке шла оживленная торговля наркотиками… В течение лета 1973 года количество групп заметно возросло. По вечерам в Хумлегордене собиралось несколько сотен подростков… Имели место значительное загрязнение и износ парка. Общественность не решалась или не желала посещать парк, который, по мнению полицейского управления, превратился в центр нелегальной наркоторговли Стокгольма.» (Бейерут и др., 1974) 
    По данным полицейских и социальных работников, которые имели дело с посетителями парка, там продавался в основном гашиш, но встречался и амфетамин. Купля-продажа часто осуществлялась совершенно открыто. 
    Поскольку ситуация в парке Хумлегорден не улучшалась, а количество жалоб от обычных посетителей парка росло, полиция решила принять меры.. Полицейское руководство выделило специальные патрули, которым вменялось отвечать за порядок в парке. Для восстановления порядка летом 1973 года была проведена полицейская акция. В ней участвовал практически весь персонал того участка, на котором находился парк. Каждый день в течение всей компании парком занимались 20-30 полицейских. Они осуществляли направленное наблюдение и задерживали всех, кто совершал преступления или нарушал порядок (включая адвоката и нескольких социальных работников). 
    Во время проведения акции в парке Хумлегорден полицейские применяли те меры, которые имелись в их арсенале. Законодательство о наркотиках на том этапе не читалось удобным для практического применения инструментом. Никакого серьезного наказания за хранение наркотиков не предполагалось. Вместо этого применялся закон о временном задержании (LTO, в настоящее время это закон о полиции, параграф 13), и применялся весьма широко. С июня по август 1973 года, когда проходила кампания, в парке было задержано 1 467 человек. Самой распространенной мерой во время акции 1973 года было пребывание в камере в течение двух часов. В 63 процентах случаев причиной задержания являлось нарушение общественного порядка, и в 21 проценте случаев — преступления, связанные с наркотиками. Хотя мотивом для задержания очень часто выступало нарушение общественного порядка, значительную часть задержанных составляли наркоманы. По данным исследования задержанных во время акции в Хумлегордене, более 80 процентов из них употребляли наркотики (Бейерут и др., 1974). 
    Полиция прекратила акцию, когда сочла, что цель достигнута, то есть, клиенты покинули парк, рынок распался и порядок был восстановлен. Улучшение ситуации в парке Хумлегордан было оценено как устойчивое. 
    Между тем наркорынок переместился в другие части города. Однако эта смена локализации носила фрагментарный характер. В свете этих данных автор утверждает, что концентрированный рынок по сбыту наркотиков, существование которого допускается в определенном месте, привлекает новых членов как в ряды продавцов, так и в ряды покупателей, и что в результате этого проблема имеет тенденцию разрастаться. Поэтому стратегия, направленная на уничтожение и дробление рынка является наиболее разумной. 
    Полицейская акция в парке Хумлегорден стала поводом для резко отрицательной реакции со стороны организаций, представляющих интересы наркоманов. Они утверждали, что полиция применяла закон о временном задержании по собственному усмотрению, ограничивая тем самым свободу граждан. В одной из центральных газет было высказано мнение, что научный анализ строился на недостаточно критичном подходе.

    В 1983 году в структуре стокгольмской полиции появилось особая группа по борьбе с уличной торговлей наркотиками. В 1991 году было создано подразделение по борьбе с уличной торговлей наркотиками, которое охватывало весь стокгольмский лен. Однако большая часть их работы все равно проводилась в Стокгольме. На момент акции в Васапаркен, примерно через двадцать лет после акции в Хумлегордене, работа подразделения, по данным его руководителя, была в основном сконцентрирована в двух местах. Одно из них — это центр города (в основном вокруг площади Сергеля), а другое — Васапракен. В центре города от 20 до 30 человек ежедневно занимались сбытом наркотиков, в первую очередь героина и амфетамина. 
    При проведении итогового исследования полицейской акции в Васапракен, которая имела место после десятилетней работы по борьбе с уличной торговлей наркотиками в Стокгольме, систематическое наблюдение входило в программу исследования. С осени до весны 1990 года наблюдатели провели в парке в общей сложности 250 часов. Парк не имеет такого центрального расположения, как Хумлегорден, однако до него легко добраться, например, на метро. Происходящее в парке наблюдатели описывали следующим образом: 
    «По сравнению с остальными посетителями парка, наркоманы оказались наиболее устойчивыми к погодным колебаниям. Они проводили целые дни в парке, даже когда было холодно и шел дождь… В те моменты, когда они достигали сильного опьянения и особенно громко шумели, прочие посетители парка обходили их за версту. Наблюдатели часто могли наблюдать, как приготавливались и затем посылались по кругу трубки с марихуаной. 
    … По вполне понятным причинам, сам процесс сбыта трудно было изучить в мельчайших деталях. Один из участников группы ненадолго отделялся от остальных, и можно было видеть, как осуществляется передача товара покупателю. Не всегда легко было идентифицировать потенциальных покупателей. В записных книжках стояло много знаков вопроса по поводу того, является ли тот или иной человек социальным работником, разыскивающим своего подопечного, встревоженным родственником или покупателем.» (Кнутссон, 1995:5,6) 
    Если весной основная группа состояла не более чем из десяти человек, то к лету она выросла до двадцати. В отдельных случаях собиралось до 30 человек, активно участвующих в действиях группы. Наркотик, циркулировавший в парке, почти во всех без исключения случаях был один и тот же — марихуана. 
    Когда полиция предприняла меры против ситуации в Васапаркен, отправной точкой для акции послужил закон об ответственности за преступления, связанные с наркотиками. Изменение этого закона, а также практики его применения, сделало его вполне приемлемым инструментов в руках полиции. Для того, чтобы справиться с ситуацией в Васапаркен, группа по борьбе с уличной торговлей была усилена еще семью полицейскими, в результате чего в подразделении весной 1990 года насчитывалось 18 полицейских. Группа применяла т.н. «стационарный метод». Эта тактика сводится к тому, что полицейские с укрытых наблюдательных пунктов по рации передают патрульным, находящимся за пределами парка, кого им следует задержать. Во время акции за преступления, связанные с наркотиками, в парке и его окрестностях было задержано 154 человека. Помимо полиции, в мерах по восстановлению порядка активно участвовала администрация парка. Администрация изменила внешний вид некоторых участков парка с целью сделать его менее привлекательным для торговцев наркотиками. 
    Наказание для тех, кто был задержан во время акции 1990 года, было различным в зависимости от того, за какие преступления они были задержаны. Самыми распространенными мерами являлись штраф для покупателей и краткосрочное пребывание в тюрьме для немногочисленных продавцов. Следует однако заметить, что во всех случаях, независимо от меры наказания, наркотики изымались. С точки зрения наркомана это очень серьезное последствие задержания. 
    Полицейская акция была остановлена, когда клиенты ушли из парка и торговля прекратилась. Общественность сочла, что порядок в парке восстановлен, снова начала пользоваться парком и признала работу полиции хорошей. По данным анализа, улучшение ситуации наблюдалось в течение двух лет с момента проведения акции. Таким образом, эффект сохранился надолго после окончания действий полиции. Шерман (1990) говорит таких случаях о остаточном отпугивающей эффекте. 
    В результате операции в Васапаркен произошло перераспределение правонарушителей в центре города и в других частях Стокгольма. Некоторые из клиентов были задержаны в другом парке на окраине Стокгольма, где они пытались развернуть новый наркорынок (Экенваль и Сиипо, 1994). 
    Местоположение этого парка, а также тот факт, что им в гораздо меньшей степени пользуются обычные посетители, позволяет автору сделать вывод, что произошло перераспределение в пространстве, однако в общем и целом масштабы проблемы значительно уменьшились. 
    По мнению руководителя подразделения по борьбе с уличной торговлей наркотиками, попытки создать новый рынок после уничтожения рынка в Васапаркен потерпели неудачу. По его оценке, полиция на том этапе настолько держала ситуацию под контролем, что создание уличного рынка было обречено на провал. 
    Обоснованность действий полиции стала одним из основных вопросов анализа операции в Васапаркен. Результаты говорят в пользу полиции. Общественность желала видеть эффективные меры в отношении лиц, злоупотребляющих наркотиками. Результаты исследования были опубликованы в нескольких крупнейших газетах, и не вызвали никакой дискуссии.

    Типичный аргумент против полицейских операций подобного рода сводится к тому, что они лишь ведут к перераспределению — то есть, что рынок по торговле наркотиками просто перемещается в другое место. В этом случае речь идет о перераспределении в пространстве (Репетто, 1976). Вторым предполагаемым эффектом является замещение правонарушителей. То есть. когда полиция задерживает одного торговца наркотиками на привлекательном для этих целей месте, его заменяют другие торговцы. 
    Однако исследование эффектов такого рода показало, что эффекты перераспределения — в тех случаях, когда они возникают — могут носить доброкачественный характер (например, наркорынок перемещается, но становится более ограниченным по объему) или злокачественный характер (например, рынок перемещается в более открытое место, где он создает большие осложнения). Однако различного рода оценки и анализы проведенных акций показывают, что эффект перераспределения необязательно является следствием ситуативных превентивных мер, и что в тех случаях, когда он все-таки возникает, он обычно носит доброкачественный характер (Эк, 1993, Хессилинг, 1994). 
    В обоих исследованиях полицейских операций в Стокгольме авторы аргументировано доказывают, что наблюдаемый эффект перераспределения носил доброкачественный характер.

    В последние годы проявилась тревожная тенденция. Как при проведении школьного анкетирования, так и при анкетировании призывников все больше подростков сообщают, что они пробовали наркотики — в основном речь идет о марихуане. Среди призывников наблюдается постоянный прирост с 6 процентов в 1992 году до 16 процентов в 1998 году. Среди школьников с середины 90-х годов наблюдается очевидная тенденция роста. Однако статистические данные пока ниже, чем в начале 70-х годов (Гуттормссон и др., 1999). 
    Мы пока не знаем истинных причин такого поворота событий — помимо того, что они являются составной частью международного процесса. Рост этих показателей наблюдается и во многих других странах. Однако Швеция отличается в лучшую сторону в одном важном аспекте: общий уровень значительно ниже. В сравнительном исследовании, проводившемся в середине 90-х годов, где сравнивался опыт знакомства с наркотиками у подростков 15-16 лет в 30 странах,, Швеция выделялась невысоким количеством подростков, имеющих опыт употребления наркотиков (Хибель, и др., 1997). В таблице 6 представлены, помимо данных для скандинавских стран, показатели США, Великобритании и Италии (где сильное общественное мнение в пользу легализации конопли). Разница значительная. Швеция, Норвегия и Финляндия — страны с довольно сходной политикой по отношению к наркотикам — выгодно отличаются от остальных стран. Что касается Дании, то здесь наблюдается разница и в показателях среди взрослых. Значительная часть населения пробовала гашиш, хотя многие и ограничились одними лишь пробами (Хаккаринен, 1998). 
    Особенно высокие показатели характерны для Великобритании. В 90-е годы там заметно выросло «досуговое» употребление наркотиков (recreational drug use) среди молодежи. Здесь речь идет о конопле, амфетамине, ЛСД и экстази, которые употребляют по выходным. Подростки достают наркотики через друзей и знакомых, им нет необходимости вступать в контакты с «настоящими» торговцами. Что касается более старших, то там как продажа, так и само употребление в основном происходят в ночных клубах. Существуют опасения, что подростки с такого рода опытом легко могут стать жертвами стремительно расширяющегося героинового рынка и превратиться в серьезную проблему для общества (Паркер, 1999). 
    По сравнению с этими странами, ситуация в Швеции в целом благоприятна. Однако очень важно вовремя получать информацию о том, как осуществляется распространение наркотиков среди подростков, и соответственно построить работу полиции, чтобы остановить это распространение. Данное исследование показывает, насколько важную роль может и должна играть в этом процессе полиция.

    В ситуациях такого рода, когда имел место естественный эксперимент, проходивший в течение почти трех десятилетий, очень трудно изолированно оценить эффект тех мер, которые проводились в рамках государственной антинаркотической политики. Особенно трудно оценить их эффект в соотношении с другими факторами. Естественно, целый ряд факторов сыграл свою роль. Например, появились и завоевали рынок новые виды наркотиков, некоторые из которых прямо рассчитаны исключительно на молодежь. 
    Тем временем Швеция превратилась в еще более открытое общество, где все более ощутимым становится международное влияние. Это произошло как путем прямых контактов (торговля, туризм и т.д.), так и через опосредованное взаимное влияние различных культур. 
    Вместе с тем, имели место факторы, снижающие рост наркомании. Молодое поколение, в отличие от предыдущего, имело возможность увидеть своими глазами отдаленные последствия продолжительного употребления наркотиков. Жизнь наркоманов «со стажем» не особенно привлекательна, что должно способствовать тому, что подросток легче откажется от употребления наркотиков. Не в последнюю очередь должна была сказаться и угроза эпидемии СПИДа. Не следует также забывать о профилактической работе, которую проводят среди молодежи школа и социальная служба. 
    Совершенно очевидно, что либеральная культура 60-х-70-х годов, положительно относившаяся к наркотикам, сменилась в 80-е годы более сдержанной. Видимо, это оказалось важным фактором, особенно для подростков. Однако в 90-е годы произошло возвращение к молодежной культуре, более терпимой к наркотикам. Наиболее ярким примером является Рейв. 
    Несмотря на все сомнения и возражения, в стране произошло принципиальное изменение антинаркотической политики, в результате чего полиция начала систематически направлять свои усилия на борьбу с уличным наркорынком. Подавляющее большинство представленных данных указывает на профилактический эффект среди подростков, что можно прямо связать с политикой, где внимание уделяется борьбе как со спросом, так и с предложением. В настоящий момент не представляется возможным сделать прочие какие-либо далеко идущие выводы . Однако в нынешней ситуации невозможно обвинять наших политиков, несущих главную ответственность за существующую антинаркотическую политику, в том, что они приняли неверное решение.