«Интервью журналу «Мужская работа»
22.03.2021
Генерал-майор ФСБ, генерал-лейтенант милиции в отставке, генерал-лейтенант полиции А.Г.Михайлов родился в 1950 г. в Москве в семье военнослужащего. В 1969-1971 гг. служил в Южной группе войск. Окончил факультет журналистики МГУ в 1977 г. Пятнадцать лет был на оперативной работе в КГБ. С 1989 г. возглавлял пресс-службу Московского УКГБ, а затем Центр общественных связей ФСК. В 1998 г. — начальник Управления информации МВД. Михайлов был руководителем Управления правительственной информации РФ. С июля 2003 г. — заместитель председателя Государственного комитета Российской Федерации по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ.
Постоянный автор журнала «Мужская работа», генерал запаса трех могущественных ведомств и некогда глава самого разговорчивого департамента ФСБ — ее центра общественных связей, вряд ли нуждается в представлении. Тем не менее, в своем свежем качестве — общественного деятеля — он предстает впервые. Новым старым поприщем генерала Михайлова стало общественное противодействие сразу двум проблемам: наркомании и терроризму.
— Направление Ваших нынешних — общественных — усилий мало отличается от задач, что приходилось решать в ФСКН и ФСБ. Можно ли нынешнее амплуа генерала Михайлова воспринимать как органичное продолжение боевого прошлого, скажем так, на пенсии?
— У Джека Лондона есть хороший образ, который очень применим к бывшим сотрудникам специальных служб, Они как собаки, оторвавшиеся от упряжки или отвязанные от нее, продолжают бежать за санями. Ведь мы оставляем на прежней службе не только здоровье и нравственные силы, но и той или иной степени часть души. А если твоя работа была связана с судьбами не миллионов статистических людей, а людей конкретных, то тем более. Возможно, когда-нибудь эта тема из моей жизни уйдет…
А пока я с друзьями в этой теме, понимаем, что в теме противодействия наркотикам важнейшим элементом становится диалог с обществом, с конкретными людьми и, через них, — формирование верного отношения к проблемам наркомании и терроризма. Для этого и был создан Центр по изучению проблем современной наркополитики, наркопреступности и терроризма в рамках Международного аналитического клуба «Русский взгляд». Клуб, ставший базой центра, создан для позиционирования России, в контексте мировых проблем, генерирования идей выработки рекомендаций по противодействию острым общественным проблемам. Клуб детище известного политики — ныне проректора МГИМО, Академика РАЕН Алексея Подберезкина. С учетом того, что наркотики, как и терроризм, новые угрозы человечеству я создал свой центр по изучению проблем современной наркополитики. Организация зарегистрирована как некоммерческое партнерство. В состав учредителей входит Союз Журналистов.
— Идея клуба ясна, но вот цели Вашего центра, его структура и задачи не столь очевидны.
— Центр, по сути, неформальное объединение экспертов, которые на протяжении длительного времени, даже всей жизни были связаны с противодействием распространению наркотиков в России. В практические изучение проблем вовлечены не только ученые и врачи-наркологи, журналисты, но и некогда наркозависимые люди, они лучше, чем кто бы то ни было понимают проблему наркомании, сломавшей их судьбы.
— Востребована ли эта информация, в том числе и на самом верху?
— Ко мне и коллегам много обращаются как к экспертам. Мы выступаем на телевидении, на радио. Независимая экспертиза происходящего этой сфере востребована всегда. Что же до государственных органов, то они зачастую не стремятся выслушивать независимое мнение.
У некоторых «начальников» есть два мнения «Мое и неправильное». Для них важно не что скажет общество, а что скажет «старший». И как следствие весь диалог с людьми сводится к монологу перед рампой. «Вопросы есть — вопросов нет!», поклон.
— Какова насущная польза от деятельности Вашего Центра, не является ли он организацией дублирующей государственные органы, на содержание которых наше общество и так платит налоги?
— Чиновников в нашем центре нет, и вообще мы стараемся дистанцироваться от этой социальной категории. Я и сам был чиновником, так что понимаю, какими категориями он оперирует, и каким бы хорошим ни был человек на должности, он играет по правилам, предложенным руководством ведомства, внутренними обстоятельствами и прочими неизбежными условностями. Нередко он понимает, что что-то не так, ночами просыпается и пытается найти разгадку мироздания, но, переступая порог конторы, попадает в водоворот ритуальных процессов, где форма и «процесс» главенствует над логикой. Последние годы я стал приходить к, может быть ошибочному мнению, вся беды, все неуспехи провалы в спорте, экономике, науке и промышленности, а также в борьбе с терроризмом и наркотиками следствие внутренней пустоты и равнодушия людей, решающих ту или иную проблему. Задайте себе вопрос: сколько людей покинувших ту или иную структуру остается в теме? Единицы. Для многих, смена места работы часто меняет не только еще вчера заявленные декларации, но и вызывает рвотные инстинкты при одном воспоминании о прошлой деятельности. Причина — «прервалась связь времен». Вновь пришедшие открывают Америку (давно открытую) ступают ногой в те же кучи, получают по лбу теми же граблями… И каждый удар по лбу воспринимают кознями оставшихся… Провалы выдаются за победы, реальные угрозы выводятся за границы возможного реагирования. Перетряска и перестановка кадров неизбежно приводит к ухудшению не только внутренних процессов, но и влияет на ухудшение обстановки в целом.
Это катастрофа значительной части номенклатуры. Единственный выход они видят в смене команды. Но с какой скамьи запасных взять замену людям, имеющим практический опыт, навыки, связи, в конце концов?
Пакетная замена профессионалов под видом смены команды — первая ступень к разрастанию коррупции. «Этот угоден, этот верен, а этот будет по гроб жизни благодарен, а потому будет молчать».
— Не любите вы чиновников?
— Никогда не любил, даже когда таковым был сам. Всегда с грустью вспоминал Эльдара Рязанова «Мы не пашем, не сеем, не строим, мы гордимся общественным строем». А потому старался каждую неделю выезжать в командировки, чтобы не дышать пылью ковровых дорожек, а решать вопросы «на земле». Проехал практически всю страну и знаю те только своих коллег, но и людей не связанных с ведомством, но решающих аналогичные задачи. Руководителей реабилитационных центров, наркологов, секретарей антинаркотических комиссии… До сих пор наши контакты живы и ежедневно мы поддерживаем связь. Это тем более важно сегодня.
Правда кое-кто в этом видел (и видит) снижение статуса руководителя. Хотя, по сути, такие теоретики больше заботились о том, чтобы постоянно находиться в поле зрения «большого начальника», чтобы мониторить внутреннюю ситуацию «Не дай Бог, что я что-то пропущу! Не вовремя сниму трубку прямого телефона, не успею лизнуть, настучать!» Сколько талантов загублено такими пресмыкающимися! Сколько судеб сломано! И вроде всем они известны, но живут и неплохо размножаются…
Но я и через два года знаю, что и где происходит, где дело пытают, а где от дела летают. Хотя мне это сегодня и не очень надо…
— Что вы имеете в виду?
— Меры по противодействию наркоиндустрии сегодня должны быть рассчитаны в первую очередь на снижение спроса. И в этой сфере неиссякаемые ресурсы многих ведомств и гражданского общества. И хотя наркотики по-прежнему остаются опасным для здоровья химическим веществом, хотя количество людей погибших от них по официальной статистике в минувшие годы сократилось. Количество передозировок по некоторым субъектам РФ также сократилось. Сократилось число лиц зарегистрированных с впервые выявленным диагнозом. И это результат не двух последних лет. Это процесс запущенный еще в 2003 году, когда было создано антинаркотическое ведомство. Результат активизации общества, осознание им глобальной угрозы. Вовлечение в процесс школьной и вузовской общественности. Когда я в 2003 году сказал о тестировании меня чуть не разорвали… Но сегодня это самая раскрученная тема, хотя она, опять таки не решает проблемы в целом — она всего лишь скрининг ситуации. Надо идти дальше. Выявили и что? Где профилактировать потребляющих или употребивших, где лечить, консультировать… А потом выбрана самая контролируемая категория студенты и школьники. Педагог без теста скажет (если захочет) у кого что не в порядке, у кого проблемы. Только не говорят, словно не видят мутных взглядов, неадекватного поведения. Не видят даже когда старого учителя бьют подонки в классе. (Это, возвращаясь к теме равнодушия перед порученным делом!)
А неконтролируемая среда? Группа риска? А колонии несовершеннолетних? Как в анекдоте:
«Ты что под фонарем ищешь?
-Часы потерял в кустах.
— А почему ищешь здесь?
-Здесь светло»
И, тем не менее, процесс пошел. Начали реально работать антинаркотические комиссии при губернаторах, стала срабатывать пропаганда. Пусть она и воспринимается как лобовая, но тем не менее…Но вразумление граждан это лишь одно из направлений работы и общества и государства.
— Опыт Голландии — Амстердама — не применим в России?
— Это особая страна, и примером для нас быть не может.
Там вообще смешно. Запрещено курение в общественных местах. А потому в кафешопах ищут не тех, кто курит дурь, а кто курит… табак. И штрафуют за курение на 60 евро. Как у Данте
«Земную жизнь, пройдя до половины
Я оказался в сумрачном лесу
Утратив здравый путь
Во тьме долины»
Путь для преодоления угрозы один — снижение спроса, в том числе за счет ужесточения мер для тех, кто их предлагает. (Здесь более менее все ясно — есть закон и он работает. Есть алгоритм борьбы с трафиком, дилерами, барыгами. Он прописан и описан многократно). Но есть самая сложная проблема!
Убежден, проблема распространения наркотиков в нашей стране связана в первую очередь с темой потребления — а значит решить ее можно, лишь уничтожив спрос на наркотики. Снижение и ликвидация спроса является тем ограничительным элементом, который безусловно затратен, но он ключевое звено и для общества и для государства. Наркобизнес, как и любая другая среда развивается. Наркодилеры ищут новые подходы для врастания в молодежную культуру, изменения нормальной модели поведения подростка, юноши — молодых граждан нашей станы. Только с помощью противодействия в сфере спроса можно коренным образом изменить наркообстановку. И профилактика играет здесь важнейшую роль.
— Неужели методы профилактики, создаваемые в Вашем центре превосходят все те, что уже применяются? Кстати, судя по росту беспризорников и малолетних преступников, применяются — безуспешно.
— В авиации существует два принципа — командир говорит — делай как я, политработник говорит — делай, как я… сказал. Когда мы найдем таких людей, которые смогут сказать подростку — делай как я: рисуй как я, сыграй мелодию, пой как я или стреляй как я, в этом случае мы сможем сформировать новый стандарт. Когда мы станем поддерживать таких людей, когда они увидят заботу власти, то их энтузиазм (а такие люди в массе своей неисправимые идеалисты и фанаты своего дела, многие работают с подростками за гроши!) горы сможет свернуть. Эту идею мы и попытаемся реализовать. В прошлом в рамках ФСКН такой проект мы реализовали. И большое количество детских организаций принимали участие в реализации многочисленных программ. Но это зависит от того насколько, искренне все делалось. В Чувашии мои коллеги воздали «Детскую полицейскую академию». Ей уже четыре года. Десятки детей прошли через нее, многие поступили в ВУЗы и, я уверен, они получили мощный заряд иммунитета, который есть самая лучшая профилактика и наркозависимости и девиантного поведения. Полковник Юрий Копыченков много лет руководит детским клубом «Оберег» где готовят «Юных спецназовцев», в поселке Чернушки прапорщик ФСКН руководит детским клубом «Крепыш», да что там…ЗАО КЭС Холдинг — коммерческая организация вот уже несколько лет финансирует и проводит соревнования школьной баскетбольной лиги КЭС баскет 65000 участников!!! Участники лиги с сентября по март проводят турниры в школах, районах, городах. С ними работаю профессиональные тренеры, которые готовят из них не просто спортсменов, но граждан, которым предстоит защищать интересы страны не только на спортплощадках. С ними работают Олимпийские чемпионы, мастера спорта. Недавно в Екатеринбурге был финал. Вы бы видели!!! Полный зал, да и игра не чета многим взрослым турнирам. Значит не только внизу есть патриоты и энтузиасты, но и бизнес не менее гражданствен, чем ура патриоты. Даже Президент Холдинга Михаил Слободин вышел на площадку! Делай как я! И это призыв не только к детям, но и коллегам по бизнесу.
Разве всех энтузиастов перечислишь! Вот вам работа с группой риска, вот лучшая профилактика, без государственных программ и без праздных чиновников. Конечно, можно все делать по принуждению… Я сам, работая в ФСКН, — заставлял руководителей органов вести такую работу и поощрять ее… Но роль личности в истории никто не отменял. Где человек одержим идеей он горы своротит и вперед пойдет, обгоняя самые смелые проекты из высоких кабинетов, если нет… Выполнит от и до и отчитается.
А когда мы говорим о гражданском обществе, то тут уже никому руки не выкрутишь.
— И куда делись те программы?
— Они работают! Но время идет и сегодня пришли новые люди со своими идеями, брендами, мыслями. И мы пытаемся их привести под знамена программы нашего Клуба «Национальный резерв Юность Отчизны». С ней мы обратились в Совет Федерации в Государственную думу. Там заинтересовались. Но для этого надо все формализовать (О, эта власть бумаг и записок!). Кстати приглашаем и ваш журнал стать участником процесса.
А что касается тех организаций, которые существовали в этой самой программе, они по прежнему с нами. Вопрос не в бренде, а в идеологии проекта.
— В свое время Вы и наиболее прозорливые коллеги из ФСКН начинали эту просветительскую работу среди подростков и их родителей. То есть были и те, кто не из-под палки, а искренне относились к этой стороне проблемы. Какова судьба тех начинаний в регионах?
— Разная судьба. Но начинает восстанавливаться социальная среда — прямой конкурент «химического приукрашивания жизни». Например, в Мордовии у молодежи сформировалось отношение к наркоманам, как к людям второго сорта. В ближайшее время с группой моих товарищей, в том числе и тех, что служили в ФСКН, и с МГТУим. Н.Э.Баумана формируем систему межведомственного взаимодействия, связи с детскими организациями для адаптации детей и подростков к новой жизни. В первую очередь нас интересуют дети из трудных семей, домов-интернатов, беспризорники. Ведь именно они являются как раз тем звёздным стандартом, как мы их сейчас отшлифуем — такими они и будут гражданами. Сегодня в стране 700 тысяч беспризорников и 6,5 миллионов детей, лишенных родительской опеки! И если мы сегодня ничего не начнем предпринимать, то через некоторое время мы будем иметь не 1,5 миллиона преступлений в год, а 5-10 миллионов. Ведь любой кризис, а мы сегодня говорим о кризисе в полный рост, является мощной питательной средой для развития криминальных отношений в обществе. Рост кривой детской преступности будет возрастать. Важно поймать дельту, когда она только начинает загибаться кверху.
— То есть по этому вопросу тоже есть готовые решения?
— Готовых решений не бывает. Есть готовая идея, которая должна нарастить мясо. Для нас же интересно создать такую систему, которая позволит работать с детьми-подростками и адаптировать их к жизни. Важно создать достойную базу-трамплин для поступления в техникум или в Суворовское, Мореходное училище. Самое главное либо довести «трудного» ребенка до высшего учебного заведения, либо до статуса специалиста.
— По каким критериям специалиста?
— Часто все наши успешности в обществе определяются по формальному признаку — наличию или отсутствию диплома. В результате мы имеем большое количество людей разочарованных в профессии, педагоги, что вынуждены всю жизнь входить в класс, не имея никакого желания работать с детьми… Бесполезные менеджеры тоже не редкость. Вспомните, сколько в свое время детей прошло через музыкальные школы и сколько вышло музыкантов?! Сколько сил и здоровья зачастую было убито родителями для того, чтобы таскать своего отпрыска — пилить эту несчастную виолончель. А ребёнок ненавидел ее, отнимая к тому же возможность ходить в музыкальную школу у талантливого сверстника. Поэтому мне кажется, что проект, который мы предложили обществу, не случайно называется «Национальный резерв юность Отчизны», Наша задача в том, чтобы поддержать стандарт в области ценностей жизни, здоровья, образования, культуры и искусства.
— И именно это, на Ваш взгляд, изменит ситуацию с наркоманией и терроризмом?
— Находясь на службе в ФСКН, я «эволюционировал» вместе с ней, пытался разобраться в нюансах проблемы, с кем-то активно оппонировал. Внешне это выглядело эффективно, но, размышляя — понимаешь, что мы часто направляем вектор своих усилий не в ту сторону. Наш проект и заключается в том, чтобы максимально аккумулировать интеллектуальный потенциал гражданского общества для работы с конкретным человеком, найти формы, дабы решать изложенные проблемы дешевле для страны и проще для исполнения, когда это будет идти не за деньги, а от сердца. Интрига проекта, в том, что сегодня нужно максимально сконцентрировать негосударственные силы и средства (общественные организации, детские благотворительные фонды), чтобы замесить доброе тесто. Лично я как человек военный, могу делать из пацанов только детей цвета хаки, ведь иных навыков я не имею. Но есть огромное количество людей, которые могут стать лидерами для детворы. Талантливые изобретатели, деятели культуры и искусства.
— Это почти политический, какой-то программный вектор, во всем, что Вы планируете…
— Напротив. Я лицо беспартийное, и не хочу ни с какими партиями связываться. Всякая партия всегда имеет циничную основу. Любое мероприятие они проводят в интересах собственного имиджа, а нам он не нужен, мы выросли из того возраста, когда нужно добивать формальных признаний своих заслуг.
— А что если этот отказ от политической составляющей, помешает: и политика, так сказать, «займется Вами»?
— О-о! Я знаю много людей партийных по внешней окраске и гражданских по душе… Задача в том, чтобы найти административный ресурс для решения задач, силами гражданского и в массе своей беспартийного общества.
— Кто ваши товарищи?
— Во-первых, те, кто занимается этими проектами, а попросту живет этим. Мои коллеги по ФСКН, МВД, ФСБ и люди, которые существовали рядом с ФСКН на территориях.
— Вы прогнозируете содействие власти в своей работе?
— Когда речь заходит о власти, то многое делается — не благодаря, а вопреки. Часто, как только мы начинаем подтягивать к решению, каких-то вопросов власть, мы заходим в тупик. Пример. У меня были знакомые, которые занимались беспризорными и «трудными» детьми. Они собирали их по подъездам, нашли базу — местечко в пригороде Петербурга, но пьяные алкоголики, живущие в этом посёлке по соседству, настучали, приехала вся власть в полном составе и сказала, что они незаконно этих детей здесь содержат, и должны вернуть их на место.
Еще пример, два года назад позвонили ребята из Владимира — создали реабилитационный центр недалеко от города Покров. Наркозависимые, желавшие победить болезнь, приехали туда, чтобы, поддерживая друг друга, работать на земле. В результате, опять таки соседи обращаются в милицию, Те приезжают, и привозит всех в обезьянник. Держат до тех пор, пока мы не присылаем нашего сотрудника, чтобы их вытащить. А закончилось это тем, что ребята собрали свои вещи и разъехались по домам.
Государство выполняет важную социальную функцию, но бывает по Черномырдину…
— Хотели как лучше, а получилось как всегда?
И виной тому опять некомпетентные чиновники. Я служил в разных ведомствах и наблюдал, как проходили в них административные реформы. Число чиновников, как и бюджет на них увеличивалось с каждой административной реформой. Мой пример показателен. Я был один из шести заместителей Председателя Госнаркоконтроля. Провели административную реформу, сократили их количество до трех. Но что за этим последовало — я, как руководитель Департамента, получил над своей головой ещё одного куратора. И мне, у которого сократилось количество распорядительных функций, дали заместителя, увеличили зарплату и снизили ответственность. Я задавал вопрос руководству — зачем мне заместитель, ведь до реформы я в одиночку руководил тремя управлениями?
Я не помню ни одной реформы, после которой бы освобождались бы кабинеты. Все «реформы» в ведомствах заканчивались дефицитом помещений.
Вот где лежат деньги! А вы говорите, где взять на профилактику?!
И еще индикатор эффективности — документооборот. Если в структуре он увеличивается — дела не будет. Если кратно — катастрофа! Ведь плодятся столоначальники только в центральном аппарате. На увеличение этой категории для обслуживания «столичных генераторов идей» в низовых звеньях, как правило, один ответ — НЕТ! Вот и выкручиваются там «смерды» как могут,
— И это тупик?
— Если профессионалами в ведомствах будут руководить профессионалы, если они не будут мешать своими указаниями тем, кто знает, как и что делать, а подставлять плечо! Образец такого профессионала Сергей Степашин. Мы работали и в МБ-ФСК-ФСБ и Правительстве. Когда я спрашивал его как мне решить проблему, он говорил «Тебе государство платит за то, чтобы ты мне предлагал, как это сделать. Правильно сделаешь — награжу, ошибешься — накажу!» Мой любимый тост — «Желаю умных начальников и толковых подчиненных!» И кстати я не помню случая, чтобы он кого-нибудь «сдал». Его сдавали — он никогда! Поверьте это не только мое мнение. Поговорите с людьми работающими на земле… В любом ведомстве, в любой отрасли- медицине, образовании, науке, культуре, правоохранительной системе. И это ощущение тупика будет существовать до того момента, пока мы не перестанем кормить огромную армию чиновников, которые морочат головы профи. Сейчас я занимаюсь историей власти, и приведу следующий пример. В Министерстве внутренних дел при Плеве всеми национальными проблемами занималось три человека, загрузка была колоссальная. Но национальные проблемы были менее остры, чем ныне. Если посмотрим сегодня, то даже не сможем сказать, сколько нулей по штату нужно ставить после первой цифры.
А чтобы победить эту напасть надо стимулировать институты гражданского общества.